Период архангельской ссылки (ноябрь 1910 - май 1912 года) весьма значителен в жизни и творчестве А. С. Грина. Сам Грин назвал его одной из интереснейших страниц своей жизни. 1 К сожалению, он не успел осуществить свое намерение рассказать об этом периоде подробней. Значение архангельской ссылки в эволюции мировоззрения и творчества писателя неоднократно отмечалось в литературе о Грине. "Пожалуй, в рассказах той поры впервые появляются черты писателя Грина, которого мы знаем и любим, - Грина - мечтателя, страстно верившего в прекрасное будущее, которое ждет человека", - заметил К. Г. Паустовский. 2 Е. И. Прохоров в книге о Грине писал: "В архангельской ссылке Грин понял, что... эгоцентризм, сведение общественных связей до минимума - тупик для развития человека. Он понял, что настоящая свобода - это свобода от себялюбия, что нужно идти не от людей, а к людям, что высшая цель человека - жить для других". 3 С исследователем можно в принципе согласиться, оговорившись, что путь Грина к полному осознанию этого был достаточно сложным и в период ссылки он не был завершен.

Но возникает вопрос: почему, под воздействием каких факторов произошли во время ссылки эти изменения в мировоззрении писателя, проявившиеся и в его творчестве? Чтобы ответить на этот вопрос, необходим максимум информации об этом этапе жизни Грина. Благодаря публикациям 1960-1970-х годов - К. Коничева,


--------------------------------------------------------------------------------

1 Грин А. С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1965. Т. 6. С. 242.

2 Лит. газ. 1964. 29 авг.

3 Прохоров Е. И. Александр Грин. М., 1970. С. 62.

стр. 120


--------------------------------------------------------------------------------

В. Сандлера 4 и других, основные факты биографии Грина в этот период известны. Однако было бы ошибочным считать его достаточно исследованным. Нераскрытым остается, в частности, круг общения Грина в архангельской ссылке, представляющий существенный интерес не только в биографическом плане, но и для понимания творческой эволюции писателя.

Не стремясь к всестороннему раскрытию темы "А. С. Грин в архангельской ссылке", сосредоточим внимание на этом ее аспекте.

В воспоминаниях В. П. Калицкой, 5 М. О. Машинцевой и А. Д. Федотовой-Петровой 6 названы имена людей, с которыми Грин был знаком и общался в ссылке. Постараемся представить хотя бы некоторых из них.

Первый месяц ссылки Гриневские жили в деревне Великий Двор, близ уездного города Пинеги. Часть дома, где они поселились, снимали Н. А. Кулик с женой. Нестор Алексеевич Кулик - сын врача, студент Казанского университета, в 1908 году исключенный из университета и высланный в Архангельскую губернию под гласный надзор полиции за принадлежность к Казанскому комитету РСДРП. 7 В ссылке он хотел заняться практической медициной при пинежской больнице под руководством уездного врача, просил на это разрешения губернатора, но получил отказ. Натура деятельная, он настойчиво ищет возможность применения своих сил и знаний. В 1909 году Кулик участвует в экспедиции А. В. Журавского по изучению Печорского края, заведует полярным отрядом экспедиции. 8 Уже тогда он сделал важное географическое открытие: его исследования в бассейне реки Усы подтвердили предположение о существовании к западу от Урала невысокого горного хребта, параллельного Уральскому. 9 Впоследствии Н. А. Кулик стал известным ученым, одним из организаторов изучения природных ресурсов Севера в 1920-е годы.

В экспедиции А. В. Журавского участвовал и Георгий Михайлович Шкапин - один из политических ссыльных, с которыми познакомился Грин в Пинеге. Сын рабочего, он окончил ремесленную портовую школу в г. Николаеве, работал на Николаевской адмиралтейской верфи, на Путиловском заводе в Петербурге. Г. Шкапин - один из первых рабочих поэтов и журналистов. 10 Его неоднократно арестовывали за участие в организации стачек рабочих. В 1908 году он был выслан под гласный надзор полиции в Архангельскую губернию, отправлен в Печорский уезд, в Усть- Цильму, а в августе 1909 года переведен в Пинегу. 11 Мизерного казенного пособия не хватало на то, чтобы прожить, тем более что жена Шкапина О. Н. Рашевская тоже была политической ссыльной, а в феврале 1910 года у них родилась дочь. Здоровье Шкапина было подорвано тюрьмами, недоеданием, суровым климатом, но дух его не был сломлен, о чем свидетельствуют его стихи того времени - наивные, слабые, но, несомненно, искренние.

С февраля 1910 года до конца мая 1911 года под гласным надзором полиции в Пинеге находился Николай Иванович Студенцов, с которым Грин был знаком, возможно, еще с 1902 года, со времени службы в Оровайском батальоне в Пензе; старший брат Николая Ивановича А. И. Студенцов, руководитель пензенской организации эсеров, вовлек в эту организацию солдата Оровайского батальона А. С. Гриневского. А Николай Студенцов был секретарем Пензенского комитета эсеровской организации.


--------------------------------------------------------------------------------

4 Коничев К. Документы рассказывают: Александр Грин в Пинеге и Кегострове // Правда Севера. 1964. 6 сент.; Сандлер В. Вокруг Александра Грина: Жизнь Грина в письмах и документах // Воспоминания об Александре Грине. Л., 1972. С.405-566.

5 Калицкая В. Из воспоминаний // Воспоминания об Александре Грине. С.152-203. (В. П. Калицкая - первая жена А. С. Грина, которая поехала с ним в ссылку. - Л. С .).

6 Воспоминания об Александре Грине. С. 474-475.

7 Гос. архив Архангельской области (в дальнейшем ГААО). Ф. 1. On. 4. Т. 4. Д. 2040.

8 Там же.

9 Магидович И. П. Очерки по истории географических открытий. М., 1967. С. 447.

10 Журавель А. Л., Карпущенко В. М., Лебедева В. Ф. Георгий Шкапин. Л., 1977.

11 ГААО. Ф. 1. Oп. 4. Т. 4. Д. 3036.

стр. 121


--------------------------------------------------------------------------------

Сын священника, окончивший духовную семинарию, Н. Студенцов порывает с церковью, поступает в Харьковский университет, вступает в партию эсеров. В 1908 году он был выслан в Архангельскую губернию, отправлен в Мезенский уезд; в конце января 1910 года после неоднократных прошений о переводе в Пинегу по состоянию здоровья перевод ему был разрешен. 12

Л. Михайлова, передавая слова известного ученого психофизиолога Р. Лурия о том, что "никто из писателей не сумел так блестяще описать функции головного мозга, как Александр Грин... в рассказе "Возвращенный ад", 13 высказывает обоснованное, по нашему мнению, предположение, что "какие-то идеи и подробности для своих остропсихологических новелл Грин мог почерпнуть в общении со Студенцовым". 14 К этому можно добавить, что беседы Грина и Студенцова о психологии и психофизиологии происходили, по всей вероятности, еще зимой 1910 - весной 1911 года в Пинеге (весной 1911 года Студенцов был переведен в Холмогоры). Ведь именно в ссылке Студенцов очень увлекся психологией. 15 Вполне возможно, что в "Зимней сказке" в психологической задаче, предложенной одним из ее персонажей, нашли отражение эти беседы.

В "Краткой автобиографии А. С. Грина до 1921 года", записанной со слов писателя его женой Н. Н. Грин, упоминается о том, что, приехав в Петроград в 1920 году, Грин жил "у Ив. Ив. Король, знакомого эс-дека с Кегострова". 16 Иван Иванович Корель - известный ученый-библиограф, книговед, в 1934-1943 годах директор научной библиотеки Ленинградского университета, с 1943 года - главный библиотекарь Государственной Публичной библиотеки. В 1901 году Корель поступил на историко- филологический факультет Петербургского университета. С 1906 года он был секретарем студенческого совета старост университета. За участие в работе совета его неоднократно исключали из университета. В 1910 году Корель экстерном окончил его по кафедре древнерусской литературы, 17 оставаясь секретарем совета старост. В 1911 году "за преступную агитацию среди учащихся с целью оживить революционное движение в России путем забастовок в высших учебных заведениях" он был выслан в Архангельскую губернию. 18 Местом поселения ему был назначен Кегостров - населенный остров в дельте Северной Двины, напротив Архангельска. Здесь, на Кегострове, куда в августе 1910 года был переведен из Пинеги А. С. Грин, они познакомились. "Хорошие воспоминания остались... о семье И. И. Короля... С ним была жена, трое детей и младший брат", - писала позднее В. П. Калицкая. 19

Самым же близким другом Грина в ссылке стал Рудольф Лазаревич Самойлович, впоследствии ученый с мировым именем, крупнейший исследователь Арктики.

Активный участник социал-демократических кружков еще со времени учебы в Германии, где он окончил Фрейбургскую Королевскую горную академию, в 1906 году Самойлович был арестован в Ростове-на-Дону "по политической неблагонадежности"


--------------------------------------------------------------------------------

12 Там же. Д. 2774.

13 Михайлова Л. Александр Грин: Жизнь, личность, творчество. 2-е изд., доработ. и дополн. М., 1980. С. 79.

14 Там же. С. 80. Л. Михайлова пишет о встречах Грина со Студенцовым в Москве, в период, когда Грин, "наезжая из Крыма в Москву, всегда бывал у Студенцовых", т.е. начиная с 1924 года. Здесь у Л. Михайловой неточность: в действительности встречи Грина и Студенцова происходили в Петрограде, где оба они жили после ссылки с середины 10-х годов XX века и до отъезда Грина в Феодосию, т. е. до 1924 года. Об этом упоминали и сестра Н. Студенцова Е. И. Студенцова (РГАЛИ. Ф. 127. On. 3. Д. 11), и Н. Н. Грин (Воспоминания об Александре Грине. С. 345).

15 ГААО. Ф. 1. Oп. 4. Д. 2774. Л. 44.

16 РГАЛИ. Ф. 127. Oп. 1. Д. 167. Л. 5.

17 Ленинградский университет в воспоминаниях современников; В 3 т. Л., 1963. Т.III. Петербургский- Петроградский университет. 1895-1917. С. 188-189.; Гос. исторический архив Ленинградской области. Ф. 139. Oп. 1. Т. 4. Д. 9334; Ф. 14. Oп. 3. Т. 9. Д. 39420.

18 ГААО. Ф. 1. Oп. 4. Т. 5. Д. 1149. Л. 1.

19 Воспоминания об Александре Грине. С. 193.

стр. 122


--------------------------------------------------------------------------------

и выслан под надзор полиции в Холмогорский уезд Архангельской губернии. Вскоре из Архангельска он бежал в Петербург, где, живя на нелегальном положении, продолжал активно участвовать в социал-демократической деятельности. В 1908 году Самойлович вновь был арестован и выслан в Архангельскую губернию, в Пинегу. Там он занялся исследованием карстовых пещер; вместе с Н. А. Куликом (с которым его связала дружба на всю жизнь) он начал обследование рек Пинеги и Кулоя. В феврале 1910 года Самойлович переведен в Архангельск. Здесь он работает секретарем Общества изучения Русского Севера, продолжает геологические исследования, и это увлекает его настолько, что после окончания срока ссылки в августе 1911 года он остается в Архангельске, чтобы принять участие в экспедиции В. Ф. Држевецкого на Шпицберген. 20

Грин, живя на Кегострове, часто бывал в Архангельске. В это время он и познакомился с Самойловичем. "Они быстро подружились", - вспоминала В.П.Калицкая. А в "Краткой автобиографии А. С. Грина до 1921 года" читаем: "С Самойловичем, живя на Кегострове, А. С. Грин очень дружил". 21 Об их близкой дружбе рассказывала нам и свояченица Самойловича В. И. Щепкина-Долинина, которая весной 1912 года гостила в Архангельске.

Человек яркого темперамента, мужественный, талантливый, Самойлович обладал и прекрасным голосом и музыкальным слухом, тонким чувством юмора, способностью к яркой образной речи (об этом говорят его книги), он был, можно сказать, в душе романтиком. Все это, естественно, сближало его с Грином.

Мы рассказали лишь о некоторых из тех, кого узнал, с кем общался (а с некоторыми из них и дружил) Грин в годы ссылки.

Можно было бы рассказать и о Сурене Николаевиче Богатурове, Евгении Григорьевне Надеждинской и других. Каждый из них был по-своему замечательной личностью. Все они в условиях унизительного полицейского надзора, жестких ограничений не только не предались отчаянию, но и нашли применение своим силам, знаниям, способностям.

Трудно представить себе, что встречи с такими людьми могли бы не оставить следа в чуткой, впечатлительной душе Грина - человека и художника.

В произведениях этого периода, где дана реалистическая картина жизни политических ссыльных ("Ксения Турпанова", "Зимняя сказка"), Грин с нескрываемой иронией говорит о тех, кто потерял себя, под влиянием обстоятельств отказался от идеалов, чья жизнь "слагалась из сплетен, выносимой на показ дряблости, мелочной зависти, уныния, остывших порывов и скуки". 22 В "Зимней сказке" (1912) им противопоставлен ссыльный, который смело, "быстро и стремительно" бежит из Усть-Цильмы, места своего поселения, навстречу "весеннему солнцу, которое топит снег". Образ его очерчен в рассказе немногими выразительными штрихами. В доме, где собрались трое ссыльных, чтобы "убить" еще один вечер, он появляется в тот момент, когда один из них, Ячевский, говорит: "Иной раз после бесконечных взаимных жалоб мне кажется, что в нашем терпеливо- безнадежном положении мы все ждем появления какого-то неизвестного человека, который вдруг скажет нечто знакомое. Но от этого произойдет нечто такое, как если сонному бросить в лицо лопату снега или крепко натереть уши". Незнакомец полон жизнелюбия и оптимизма. "Дух мой опережает меня, и теперь он далеко, а это действует как вино", - говорит он. И далее; "Это сон, сон, мы проснемся, честное слово, надо проснуться... Будем... звонко чихать, открыто смотреть... заразительно хохотать... пылко любить, яростно ненавидеть... подлости


--------------------------------------------------------------------------------

20 Каневский З. М. 1) Директор Арктики. М., 1977; 2) Вся жизнь - экспедиция. М., 1982; ГААО. Ф. 1. Oп. 4. Т. 3. Д. 3320.

21 РГАЛИ. Ф. 127. Oп. 1. Д. 167. Л. 1, об.

22 Грин А. С. Собр. соч.: В 5 т. М., 1991. Т. 1. С. 653.

стр. 123


--------------------------------------------------------------------------------

отвечать пощечиной, благородству - восхищением, презрению - смехом, женщине - улыбкой, мужчине - твердой рукой..." 23

Своей деятельной энергией, презрением к опасности, с каким он идет на риск, не покоряясь обстоятельствам, беглец из "Зимней сказки" близок романтическим героям произведений Грина предшествующих ссылке лет. Но в нем нет ни свойственного им презрения к людям, ни равнодушия к ним. Для него характерно другое: доброжелательность, открытость, жизнелюбие, оптимизм, вера в человека. Таким комплексом черт, пусть данных пока неразвернуто, герой Грина, вызывающий уважение и симпатии и других персонажей рассказа, и автора, наделен, пожалуй, впервые. Причем характерно, что проявляются они в обстоятельствах, отображенных реалистически, не только с психологической, но и с бытовой, даже - географической достоверностью: целый ряд деталей (сообщение о том, что ссыльные жили в городе и подгородной деревне, описание ярмарки, упоминание об Усть- Цильме, откуда, как известно, тракт шел через Пинегу, и т.д.) дает возможность легко угадать место действия - Пинегу.

Возможно, рождение этого рассказа было связано с реальным фактом. В ночь с 7 на 8 декабря 1910 года дерзкий побег из Пинеги совершил высланный туда за участие "в деятельности Российской социал-демократической рабочей партии" бывший студент Казанского университета Алексей Иванович Рыков, 24 впоследствии видный деятель революционного движения в России, председатель Совнаркома СССР в середине 20-х годов. Событие это, произошедшее в первый месяц пинежской ссылки Грина, не могло не остаться в его памяти.

Явно отличаются от героев-индивидуалистов ранних произведений писателя и герои написанного в ссылке маленького рассказа "Глухая тропа" - участники состоящей из четырех человек экспедиции. (Здесь, очевидно, нашли отражение рассказы Н. А. Кулика и других ссыльных - участников экспедиций по Архангельской губернии. Эти экспедиции проводились тогда в основном силами политических ссыльных.) Они идут по глухой лесной тропе, спеша попасть на пароход, совершавший последний в то лето рейс. Уже выйдя к берегу извилистой реки, путники сбились с пути. Изнемогая от усталости, они в наступающей темноте продолжают идти вперед, поддерживаемые уверенными репликами одного из них, Гадаутова. Сначала ему казалось, что он помнит эти места и знает дорогу. Позже, поняв, что ошибся, Гадаутов, стараясь не показать этого, продолжает подбадривать товарищей. Трудный путь не был напрасным, цель была достигнута - благодаря чувству локтя, товарищеской поддержке. Без нее тот, кто слабее (таков в рассказе Мордкин), вряд ли мог бы дойти. Характерен в этом отношении такой образ: "Разбитый, истерзанный, с пылающей головой и пересохшим горлом, двигался человек о четырех головах, на четвереньках, ползком, срываясь... ломая плечом и грудью невидимые препятствия..." 25 Не относя этот образ к числу художественных удач писателя, все же обратим внимание на мысль, им выраженную, - мысль о единстве, сплоченности четверых в трудном пути.

Индивидуализм развенчивается и осуждается, как справедливо отмечали исследователи творчества Грина, в целом ряде произведений писателя начала второго десятилетия XX века.

Талант Грина проявляется ярче всего как талант писателя- романтика, и именно в романтических произведениях с наибольшей художественной силой выражено преодоление его героями индивидуализма, тяготение к соединению "человека с человеком", обретение ими веры в то, что "над прошлым, настоящим и будущим имеет власть человек".

Романтический герой Грина, оставаясь умным, волевым, мужественным, перестает презирать и ненавидеть людей, более того - он делает первый шаг навстречу людям.


--------------------------------------------------------------------------------

23 Там же. С. 653-654.

24 ГААО. Ф. 137. Oп. 2. Д. 28.

25 Грин А. С. Собр. соч.: В 5 т. Т. 1. С. 120.

стр. 124


--------------------------------------------------------------------------------

Эта эволюция гриновского героя явственно видна при сопоставлении рассказа "Остров Рено" (1908) и повести "Жизнь Гнора" (1911). Сюжетные коллизии в них как будто близки (герой оказывается на необитаемом острове), но даны как бы с противоположными знаками: если Тарт ("Остров Рено") готов скорее погибнуть, чем вернуться к людям, то для Гнора, оказавшегося на необитаемом острове в результате коварного обмана прикинувшегося другом Энниока, эта ситуация в высшей степени драматична. Как несхожи они - мизантроп Тарт, чей жизненный принцип: "Каждый за себя, братец!", для которого ужасен день, если он - "часть жизни, отданная другим", и любящий, благородный Гнор!

Восемь лет вынужденного одиночества Гнор жил надеждой на возвращение, прежде всего - на возвращение к любимой. Не случайно для Гнора прошлому, настоящему и будущему "было одно имя - Кармен". В этом, однако, не только цельность героя, но и ограниченность его идеалов и устремлений. Мост через пропасть презрения или равнодушия, которой романтический герой Грина несколькими годами ранее отделил себя от человечества, перебрасывается пока лишь ради единственного человека - женщины, способной понять, поддержать, стать верным другом, полюбить.

Отношение романтического героя Грина к людям в произведениях этого периода можно определить гриновской же формулой: "человек с человеком". Это ярко видно, например, в рассказах "Позорный столб", "Сто верст по реке". Вряд ли правомерно было бы свести художественное содержание последнего только к любовной теме: ведь бесстрашие, с каким Гелли поддержала Нока в минуту грозившей ему смертельной опасности, не было проявлением любви - то было человеческое участие, из которого позже выросла любовь. "Вы поддержали меня, - сказал Нок, - хорошо, по-человечески поддержали. Такой поддержки я не встречал". 26 И можно утверждать, что "Сто верст по реке" - рассказ об участии, человечности, поддержке человека человеком, возвращающих его к людям. (Заметим, что мотив женского участия, поддержки героя, вступившего в конфликт с законом, готовность разделить с ним тяготы и опасности - не был в произведениях Грина той поры чем-то "умозрительным", надуманным. Пример В. П. Абрамовой (Калицкой), добившейся разрешения венчаться с Грином после его ареста и добровольно отправившейся с ним в ссылку, не был исключительным. В ссылку на север за своими мужьями - Н. А. Куликом, Р. Л. Самойловичем, И. И. Королем и др. добровольно последовали их жены.)

Пройдут годы, и творческие поиски приведут Грина к новой позиции, которую В. Ковский определил формулой "человек для человека", к образам новых героев, которые видят смысл своей жизни и находят свое счастье в том, чтобы делать счастливыми других, - таким, как Битт-Бой ("Корабли в Лиссе"), Грэй ("Алые паруса")... Не простым и не прямым был путь писателя к этим образам, как и путь гриновского героя к людям. Но знаменательно, что первые шаги на этом пути Грин сделал в годы северной ссылки, т.е. именно тогда, когда он встретил и близко узнал людей, не сломленных репрессиями, сохранивших верность идеалам, сумевших и в тех условиях найти способы действовать на благо людей, во имя будущего. Очевидно, что общение с такими людьми было одним из факторов, сыгравших важную роль в эволюции гриновской концепции романтического героя.


--------------------------------------------------------------------------------

26 Там же. Т. 2. С. 550.

стр. 125