LITERARY.RU → ЖАННА Д'АРК И ДУХОВНЫЕ ИСКАНИЯ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ → Версия для печати
Готовая ссылка для списка литературы
Т. С. ТАЙМАНОВА, ЖАННА Д'АРК И ДУХОВНЫЕ ИСКАНИЯ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 14 февраля 2008. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1202997361&archive=1203491495 (дата обращения: 18.04.2024).
По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):
Т. С. ТАЙМАНОВА, ЖАННА Д'АРК И ДУХОВНЫЕ ИСКАНИЯ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 14 февраля 2008. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1202997361&archive=1203491495 (дата обращения: 18.04.2024).
По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):
публикация №1202997361, версия для печати
ЖАННА Д'АРК И ДУХОВНЫЕ ИСКАНИЯ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ
Дата публикации: 14 февраля 2008 |
|
Образ Орлеанской девы всегда был чрезвычайно притягателен для разного рода интерпретаций. По словам немецкого историка Г. Крумайха, "подлинный культ Жанны в сущности исповедовали то республиканцы, то консерваторы, то роялисты, и по ходу истории его "аннексировали", "заимствовали", "извращали" стр. 188 -------------------------------------------------------------------------------- (...) враждующие стороны".1 Каждый автор рассматривал ее как наиболее "удобную" героиню для выражения собственных убеждений. Литературная традиция образа Жанны д'Арк во Франции насчитывает несколько веков, но особое звучание он приобрел в переломную эпоху рубежа XIX-XX веков, отмеченную надвигающейся военной угрозой, а также кризисом науки и веры. В то время Жанна привлекала писателей прежде всего своим героизмом, патриотизмом и высокой духовностью. Коллективно созданная авторами разных эпох легенда о Жанне составляла один из концептов, глубоко укоренившихся в национальном сознании и в какой-то мере определявших ментальность Третьей республики. Среди французских писателей того времени, наиболее глубоко и интересно отразивших в своих "иоаннических" произведениях вышеназванные кризисные моменты, вспомним прежде всего, Шарля Пеги ("Мистерия о милосердии Жанны д'Арк"), Анатоля Франса ("Жизнь Жанны д'Арк") и Поля Клоделя (оратория "Жанна д'Арк на костре").2 Однако образ Жанны д'Арк является не только феноменом национальной культуры. В этом отношении важно проследить, как интерпретировался этот персонале в малоизвестных произведениях двух авторов русского зарубежья - Дмитрия Мережковского и князя Сергея Оболенского. В России сюжет о Жанне д'Арк не имел особого распространения в литературе, но у этих авторов, переживших ужасы 1917 года и пытавшихся осмыслить трагический ход исторического процесса в России, ее судьба нашла столь же глубокий отклик, как и у французов, творивших на рубеже XIX-XX веков. Речь идет о третьей части трилогии Д. С. Мережковского "Лица святых от Иисуса к нам", которая называется "Жанна д'Арк" (1938), и о монографии С. С. Оболенского "Жанна - Божья Дева" (опубликована посмертно в 1988 году). Эти книги разделены несколькими десятилетиями, но объединяет их стремление осмыслить религиозно-философское значение подвига Жанны сквозь призму русской духовности. Центральной темой философских исканий Мережковского является метафизическая сущность христианства и борьба добра и зла в истории. Названный выше религиозно-философский и публицистический трактат сочетает в себе отвлеченную теорию и злободневность, идею о Третьем Завете и прямые высказывания против большевизма. Писатель вскрывает глубинное родство между духовной атмосферой постреволюционной России и средневековой Франции, связывая смуту Столетней войны с Первой мировой войной и большевизмом. Писатель ищет в истории человечества те фигуры, которые открывают путь в Третье Царство - Царство Духа. Парадоксально, что для него таковыми оказываются "протестанты" и "еретики", к которым он причисляет Данте, Терезу Лизьескую и Жанну д'Арк. Оставаясь глубоко и искренне верующими христианами, они вместе с тем противятся догме (буквально protesto - "противлюсь", "восстаю"). Судьи на процессе говорят Жанне: ""Вы должны подчиниться суду святой нашей Матери Церкви, считая за истину все, что постановили ваши духовные пастыри... Отрекаетесь ли вы, Жанна, от всех ваших дел и слов?" - "Нет, все мои дела и слова от Бога!" - отвечает Жанна".3 В противостоянии Жанны и Римской церкви Мережковский видит то плодотворное начало, которое приведет мир к Царству Третьего Завета. -------------------------------------------------------------------------------- 1 Krumeich G. Jeanne d'Arc a travers l'histoire. Paris, 1993. P. 17. 2 См. об этом: Тайманова Т. 1) Шарль Пеги (вступительная статья) // Пеги Ш. Наша юность. Мистерия о милосердии Жанны д'Арк. СПб., 2001. С. 5 - 62; 2) Жанна д'Арк - героиня Шарля Пеги и Поля Клоделя // Материалы Международной конференции "Встреча с Клоделем на земле Пушкина. Неизведанная вселенная". Нижний Новгород, 2005. С. 172 - 183; Фрид Я. Анатоль Франс и его время. М., 1975. С. 280. 3 Мережковский Д. Лица святых от Иисуса к нам. М., 1997. С. 308, 357. стр. 189 -------------------------------------------------------------------------------- Силам добра у автора противостоят "Годоны", как в средневековой Франции называли, искажая английское ругательство "God damn", постоянно богохульствовавших английских захватчиков; их звали также "Хвостатыми" (Coues) "за то, что мучили они французов в их же собственной земле, как дьяволы в аду мучают грешников".4 Так же называет Мережковский и современных ему безбожников, самыми опасными из которых он считает большевиков и коммунистов. "Между старыми и новыми Годонами разница та, что нашествие тех было внешнее, а этих - внутреннее; те были чужие, а эти - свои; те были народом, а эти всемирны... тех были десятки тысяч - горсточка, а этих - миллионы (...) Вечная метафизическая сущность новых и старых Годонов одна - безбожие. Но старые имя Божие хулят, потому что верят во что-то, а новым и хулить нечего, потому что Бог для них ничто. Только тело народа убивали старые, а новые убивают и тело, и душу".5 Мережковский и его героиня стремятся привести к спасению через духовное очищение всех своих современников, независимо от их национальности. Жанна заботится о вечном спасении английских солдат не меньше, чем о праведности французской армии. Да, англичане должны оставить Францию французам и позволить править ею французскому королю, и Жанна готова сражаться с ними на ратном поле, но не желает гибели их душ и плачет над убитыми англичанами так же, как над французами. Интересно, что русский мыслитель Мережковский делает Францию центром духовного спасения Европы. Он пишет: "Царством Божьим будет сначала Франция, а потом и вся Европа - весь христианский мир, потому что дело Жанны не только народно, "национально" (...) но и всемирно; дело это не в римском, а в вечном смысле "католическое", "вселенское" (...) если бы чудо Жанны было только "национальным", а не всемирным, то оно не спасло бы и Франции".6 Здесь напрашивается сравнение с Шарлем Пеги, которого часто упрекали в национализме, ибо он считал французский народ "единственным, кто сумел в сумятице современного мира сохранить наследие человечества прошлого",7 и провозгласил французскую расу "единственной действительно избранной из всех современных рас".8 Мережковский, кстати, не раз упоминает "Мистерию о милосердии Жанны д'Арк" Пеги, называя ее "Таинством любви Жанны д'Арк". Он пишет, что Пеги - "первый певец" Жанны.9 Вслед за Пеги он проводит параллель между Жанной и Христом, называя ее мятежницей против Церкви и государства столь же "неизвестной" и непостижимой, как сам Иисус. Такая перекличка между столь разными писателями не случайна. Для обоих Жанна - тот архетип, который дает возможность художнику выразить свое "я" и, не погрешив против исторической достоверности, обратиться к жгучим проблемам современности. Этот архетип, всплывающий, по К. Г. Юнгу, в кризисные моменты и дающий жизнь "мифам, религиям и философским концепциям, воздействующим на целые народы и разделяющим исторические эпохи",10 совершенно закономерно привлек в канун Первой и Второй мировых войн таких "ангажированных" авторов, как Пеги и Мережковский. Князь Сергей Оболенский был младшим современником Мережковского. Он родился в Тифлисе в 1908 году, а в 1920 году эмигрировал сначала в Венгрию и Германию, а затем во Францию. В отличие от Мережковского С. Оболенский был скорее публицистом и историком, нежели литератором. В 1962 году он основал -------------------------------------------------------------------------------- 4 Там же. С. 248. 5 Там же. 6 Там же. С. 257. 7 Peguy Ch. CEuvres en prose completes: En 3 vol. Paris, 1992. T. II. P. 115. 8 Ibid. P. 378. 9 Мережковский Д. Указ. соч. С. 257. 10 Юнг К. Г. Человек и его символы. М., 1997. С. 343. стр. 190 -------------------------------------------------------------------------------- журнал "Возрождение" и оставался его главным редактором до самой смерти в 1980 году. Изучению феномена Жанны д'Арк он посвятил значительную часть своей жизни. Оболенский пишет: "Я хотел увидеть ее как можно яснее просто потому, что полюбил ее при первой же "встрече". Когда я, вскоре после окончания Второй мировой войны, решил с карандашом в руках прочесть (...) все, что может так или иначе пролить свет на эту личность и на эту судьбу, я искал только правды о ней, потому что никакой "своей" правды у меня больше не было. И (...) чем лучше и ближе я ее узнавал, тем больше я ее любил и тем больше убеждался в той правде, которую она открывает".11 В своей книге "Жанна - Божья Дева", изданной во Франции и практически неизвестной в России, Оболенский, стремясь создать исторически достоверный портрет Жанны и привлекая множество документов, исследовал причины различных политических коллизий и корни теологических споров вокруг ее имени. Не оставил он без внимания и литературные памятники, посвященные Жанне, в том числе произведения Пеги и Мережковского. Пеги он называл "пророком", который "в "Мистерии Любви Жанны д'Арк" показал ее образ с точностью непревзойденной".12 Про Жанну Мережковского он писал, что тот "многое увидел в ней правильно, (...) лучше многих других понял ее внутренние мучения, ее "муку о Церкви", (...) чувствуя, что она стоит "на последней черте", "в соединительной точке" истории и Царствия Божия".13 Как и Мережковский, Оболенский подробно останавливается на всех этапах земной жизни Жанны, начиная с легенд, связанных с ее рождением, и кончая процессом реабилитации и посмертной ролью образа Жанны в светской и духовной истории. Он тоже видит в Жанне святую, ведущую мир к духовному спасению, и остро чувствует противостояние добра и зла в истории, считая современную западную рационалистическую Церковь отпавшей от истинных идеалов старой Франции, воплощением которых были Карл Великий, его паладин Роланд и святой Людовик.14 Можно предположить, что идеи Оболенского навеяны хрестоматийными для французов словами Жанны из "Мистерии..." Пеги: "Никогда король Франции не бросил бы его (Христа. - Т. Т.). Никогда Шарлемань и Роланд, (...) никогда святой Людовик (...) не оставили бы Его. Никогда наши французы не отступились бы от Него".15 Для Оболенского, как и для Пеги, квинтэссенцией духа старой христианской Франции было житие святого Людовика, описанное сиром Жуанвилем. Здесь очевидны текстуальные переклички. Жанна Оболенского на Руанском процессе приводит слова св. Людовика о смертном грехе,16 а Пеги в своем публицистическом эссе "Наша юность", где речь идет о деле Дрейфуса, цитирует те же слова французского короля.17 В обоих случаях речь идет о грехе отречения и предательства, а также о чести Франции. Возвращаясь к перекличкам текстов Оболенского и Мережковского, вспомним об идее протестантизма. Внутренний протест связывает Жанну Оболенского с "протестантами" Мережковского (Данте, Иоахимом Флорским, святой Жанной). Оболенский пишет о Жанне: "Протестанткой она, конечно, не была, и конфликт с церковной властью переживала как величайшую трагедию. Но объективная историческая истина заключается в том, что вокруг нее сталкивались два понимания Церкви и две формы церковной жизни".18 Напомним, что и героиню Пеги Поль -------------------------------------------------------------------------------- 11 Оболенский С. С. Жанна - Божья Дева. Париж: YMCA-PRESS, 1988. С. 6. 12 Там же. С. 496. 13 Там же. С. 6. 14 Там же. С. 215, 216, 249 и др. 15 Пеги Ш. Наша юность. Мистерия о милосердии Жанны д'Арк. С. 354. 16 Оболенский С. С. Указ соч. С. 130 - 131. 17 Пеги Ш. Наша юность. Мистерия о милосердии Жанны д'Арк. С. 208. 18 Оболенский С. С. Указ. соч. С. 424. стр. 191 -------------------------------------------------------------------------------- Клодель назвал "упрямой протестанткой",19 и именно в результате своей смелой художественной интерпретации образа святой сам Пеги навсегда остался для правоверных католиков протестантом, если не еретиком.20 Сходство в интерпретации образа Жанны у русских авторов и у Пеги вовсе не случайно. Духовные воззрения Пеги, особенно его философско-историческое видение, были чрезвычайно близки духу русской историософии.21 В то же время писатели, эмигрировавшие во Францию и прекрасно знавшие и любившие французскую историю и культуру, не могли не подпасть под очарование образа Орлеанской девы. Нельзя забывать также о русских и православных корнях Мережковского и Оболенского. Несмотря на любовь к стране, давшей им последнее пристанище, оба писателя пытаются найти в протестантизме Жанны то, что сближает ее с духом Восточной церкви, с Россией. Мережковский прямо говорит: "Жанна действительно святая не одной из двух Церквей, Западной, а единой Церкви Вселенской (...) она принадлежит всему христианскому миру".22 Он проводит интересную параллель между Жанной и Иоахимом Флорским, а от него, в чьих жилах текла норманская кровь, тянется нить к России. Мережковский надеется, что как Иоахим был, подобно викингам, "завоевателем всемирным, но уже не морей и земель, а духа",23 так Жанна, своим подвигом освободившая Францию от "старых Годонов" - англичан, своей молитвой и великой жертвой освободит Францию, а за ней и весь мир и Россию от "новых Годонов" - безбожников и коммунистов. Оболенский же противопоставляет восточный мистицизм западному и, подробно исследуя вопрос об экстазах Жанны, приводит сходные случаи из жизни преп. Серафима Саровского. Рассказывая о том, как Карл, разговаривая с Жанной, лицезрел ангела, Оболенский пишет, что в мистическом опыте Восточной Церкви подобные явления выглядят закономерными, и описывает беседу Серафима Саровского с Мотовиловым, который "едва мог поднять на него глаза, такое от него исходило сияние".24 Передает он и рассказ послушника преподобного, Иоанна Тихонова: "Лицо его постепенно изменялось и издавало чудный свет и наконец, до того просветлилось, что невозможно было смотреть на него; на устах же и во всем выражении его была такая радость и восторг небесный, что поистине можно было назвать его в это время земным ангелом и небесным человеком".25 Оболенский напоминает, что сияние "несотворенным" светом не один раз исходило и от Жанны. Его видел Бастард Орлеанский в Лошском замке, а на процессе ее допрашивали о том, "что такое было вокруг ее шлема" во время приступа на Жаржо.26 Оболенский вслед за Пеги и Мережковским выделял присущее Жанне "всегдашнее "пересечение двух планов" (видеть ангелов, не переставая видеть людей). Как женщина, она стояла обеими ногами на земле (...) она шла восстанавливать органический порядок вещей, природное единство нации, которую она сама ощущала как огромную семью под властью природного короля; (...) ее обещания "относятся к человеческим (земным) делам"; но как Дочь Божия она в эти земные -------------------------------------------------------------------------------- 19 Feuillets mensuels de l'Amitie Charles Pcguy. Paris, 1971. N 165. P. 27. 20 Ярким примером тому служит переписка Пеги с религиозным философом Ж. Маритеном: Correspondence Pcguy-Jacques Maritain // Feuillets mensuels de l'Amitie Charles Pcguy. Paris, 1972. N 176. P. 11 - 39; N 177. P. 1 - 28. 21 См. об этом: Тайманова Т. Тайна истории в творчестве Ш. Пеги и Н. Бердяева // Материалы XXXIII Международной филологической конференции. Вып. 12: Центр французских исследований. Французские чтения. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2004. С. 63 - 73. 22 Мережковский Д. Указ. соч. С. 245. 23 Там же. С. 138. 24 Оболенский С. С. Указ. соч. С. 176. 25 Там же. 26 Там же. С. 177. стр. 192 -------------------------------------------------------------------------------- дела вносила совсем иное начало".27 Этим объясняется исключительная внутренняя сила Жанны, ее влияние как на отдельные личности, так и на массы, в сознании которых она произвела "взрыв духовной и психической энергии".28 Хочется подчеркнуть, что и произведения, созданные русскими авторами, и мистерия о Жанне французского писателя, столь разные по времени написания, стилю и жанру, имеют единый стержень - духовное воздействие героини на христианский мир как путь к спасению человечества. Универсальность фигуры Жанны д'Арк и ее связь с ключевыми вопросами человеческой жизни, особо остро встающими в переломные моменты истории, позволили авторам, каждый из которых думал об исторических судьбах своей родины, выделить из общей массы текстов и документов схожие или одинаковые моменты, наиболее ярко свидетельствующие о высокой духовности французской героини, и создать концепцию спасения нации и мира через духовное возрождение. -------------------------------------------------------------------------------- 27 Там же. С. 249. 28 Там же. стр. 193 Опубликовано 14 февраля 2008 года Полная версия публикации №1202997361 → © Literary.RU Главная → ЖАННА Д'АРК И ДУХОВНЫЕ ИСКАНИЯ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ При перепечатке индексируемая активная ссылка на LITERARY.RU обязательна!
|
|