Полная версия публикации №1202997184

LITERARY.RU ТАК БЫЛ ЛИ БОЛЕН Л. АНДРЕЕВ? → Версия для печати

Готовая ссылка для списка литературы

ФРЕДЕРИК Х. УАЙТ, ТАК БЫЛ ЛИ БОЛЕН Л. АНДРЕЕВ? // Москва: Портал "О литературе", LITERARY.RU. Дата обновления: 14 февраля 2008. URL: https://literary.ru/literary.ru/readme.php?subaction=showfull&id=1202997184&archive=1203491495 (дата обращения: 29.03.2024).

По ГОСТу РФ (ГОСТ 7.0.5—2008, "Библиографическая ссылка"):

публикация №1202997184, версия для печати

ТАК БЫЛ ЛИ БОЛЕН Л. АНДРЕЕВ?


Дата публикации: 14 февраля 2008
Автор: ФРЕДЕРИК Х. УАЙТ
Публикатор: maxim
Источник: (c) http://portalus.ru
Номер публикации: №1202997184 / Жалобы? Ошибка? Выделите проблемный текст и нажмите CTRL+ENTER!


До сих пор помню то огромное, не лишенное страха, чувство изумления, какое испытал я при моем странном и неожиданном открытии: говоря правду, я привожу людей к ошибке и тем обманываю их; утверждая ложь, привожу их, наоборот, к истине и познанию. Тогда я еще не понимал, что неожиданно, подобно Ньютону с его знаменитым яблоком, я открыл великий закон, на котором зиждется вся история человеческой мысли, ищущей не правды, которой ей не дано знать, а правдоподобности, т. е. гармонии между видимым и мыслимым, на основании строгих законов логического мышления. И вместо того, чтобы радоваться, я в наивном, юношеском отчаянии восклицал: "Где же правда? Где же правда в этом мире призраков и лжи?"

Леонид Андреев. Мои записки

Начать прежде всего, хотелось бы со слов благодарности в адрес коллектива уважаемых ученых - Л. Э. Айнгорн, О. В. Вологиной, В. Я. Гречнева, Л. А. Иезуитовой, Л. Н. Кен и Л. И. Шишкиной, - нашедших время внимательно прочесть две моих статьи о Л. Андрееве, в которых высказывается предположение о том, что писатель мог страдать формой маниакально-депрессивного расстройства.1 Мне кажется, что мои коллеги высказали целый ряд важных контраргументов, представили иные интерпретации и даже указали на факты, ранее не попадавшие в поле моего внимания, что, несомненно, заставит меня пересмотреть некоторые из высказанных положений. Свою задачу я изначально видел отнюдь не в том, чтобы посягнуть на статус Андреева-писателя или состряпать для читателя историю в духе бульварной прессы. Цель моя - комплексно рассмотреть биографию и творчество Андреева, с тем, чтобы попытаться предложить, по возможности, правдоподобное объяснение крайним перепадам его настроения, запоям, попыткам самоубийства и кочующей из произведения в произведение теме безумия, а также систематизировать свидетельства многочисленных мемуаристов, представляющие Андреева как неустойчивую личность с эмоционально разрушительным началом.


--------------------------------------------------------------------------------

От редакции. Публикуя статью профессора Фредерика Х. Уайта "Так был ли болен Л. Андреев? (О правде, правдоподобности и праве на литературную диагностику)", считаем необходимым сказать, что редакция и редколлегия журнала "Русская литература" разделяют мнение участников полемики с профессором Ф. Х. Уайтом (см.: Русская литература. 2005. N 4. С. 103 - 114): право на медицинскую диагностику имеют не литературоведы, а медики.

1 Уайт Фредерик Х. 1) Леонид Андреев: лицедейство и обман / Пер. с англ. Е. Канищевой//Новое литературное обозрение. 2004. N 69. С. 130 - 143; 2) "Тайная жизнь" Леонида Андреева: история болезни//Вопросы литературы. 2005. N 1. С. 323 - 339; Айнгорн Л. Э., Вологина О. В., Гречнев В. Я., Иезуитова Л. А., Кен Л. Н., Шишкина Л. И. Заблуждение или обман: о так называемом сумасшествии Леонида Андреева // Русская литература. 2005. N 4. С. 103 - 114.



стр. 152


--------------------------------------------------------------------------------

Мои достопочтенные критики, будучи специалистами по творчеству Андреева, вряд ли станут отрицать тот факт, что у Андреева была весьма непростая жизнь.2 Тем не менее, наше убеждение состоит в том, что ни одно из предложенных до сих пор описаний адекватно не идентифицирует источник самой проблемы. Еще в 1908 году Вацлав Боровский и Анатолий Луначарский предположили, что Андреев просто отразил ту историческую обстановку, в которой жил.3 Однако готовы ли мы допустить, что человеческое сознание до такой степени определяется социумом? Георгий Чулков и Максим Горький после смерти писателя высказали идею, что его пессимизм был навеян чтением работ Артура Шопенгауэра в гимназические годы.4 Впрочем, и здесь трудно согласиться с тем, что подхваченные на лету философские идеи продолжали влиять на жизнь Андреева на протяжении последующей четверти века. Павел Андреев, со своей стороны, в качестве объяснения выдвигает причины социологического толка - бедность и тяготы, вызванные вынужденной поддержкой семейства после смерти отца.5 Но насколько принимает он во внимание зрелую жизнь Андреева, когда тот стал вполне состоятельным и известным? Высказывавшиеся по этому поводу обычно приводили ту или иную версию, удовлетворительно объясняющую один-два этапа в жизни Андреева, хотя очевидно, что фрагментарные толкования не способны заменить аккуратного целостного описания.

Из ранних дневников Андреева, ведшихся им в гимназические годы, нам известно, что уже тогда он бывал подвержен периодическим спадам настроения, злоупотреблял алкоголем в качестве способа самолечения от угнетенного состояния, а также страдал навязчивыми идеями, в которых доминирующую роль играли амурные связи (особо здесь стоит упомянуть Зинаиду Николаевну Сибилеву). Будучи студентом университета, Андреев продолжал испытывать приступы тяжелой де-


--------------------------------------------------------------------------------

2 Например, В. Гречнев пишет: "Пессимистические настроения, неверие в свои силы, мрачные прогнозы и высказывания Андреева отчасти могли быть объяснены одиночеством писателя. Единственно близким другом своим он считал только Горького, хотя и понимал, что они очень разные. В спорах с ним Андреев, с предельной искренностью обнажая свои взгляды, лелеял тайную мысль обратить друга в свою веру, идейно и душевно сблизиться с ним и тем самым бросить непосильно тяжелый груз одиночества" (Гречнев В. Жанр литературного портрета в творчестве М. Горького (Воспоминания о писателях). М.; Л., 1964. С. 97); Л. Иезуитова пишет: "Андреев прожил трудную жизнь. Особенно жестокими были годы детства и юности. Пьянство отца, нужда, изнуряющая повседневная борьба за кусок хлеба и за человеческое достоинство наложили отпечаток на характер писателя, болезненно чуткого, легко ранимого" (Письма к невесте: Из неизданной переписки Леонида Андреева / Предисл. Л. А. Иезуитовой // Звезда. 1968. N 1. С. 180). В материале, подготовленном к публикации Л. Кен, Анна Ивановна Андреева (сводная сестра Л. Андреева) пишет: "Л. Н. пьет третьи сутки. Он ходит, говорит, все время в движении. Он устал - но лечь не хочет. В борьбе с самим собой чувствуется сильное нервное напряжение. И ни на минуту не замирает в нем сознание своего "я" (...) Самыми страшными днями Л. Н. были дни отрезвления - возвращения к жизни и людям. Он пить переставал, но не выходил еще из комнаты - к нему входила только мать. Первый его выход к общему столу был тяжелым для всех, кто знал его душевное состояние. Грань отчуждения стояла между ним и всеми живущими. Он ни с кем не говорил - траур еще лежал в доме. Тягостное, давящее молчание нарушал только Павел Николаевич. Сначала резко, фальшью звучали слова о постороннем - как слова о постороннем над гробом умершего. Но врожденная деликатность Пав. Ник., его нежная любовь к брату и боль за него находили верные пути к замкнувшейся, сурово настороженной душе Л. Н. К концу обеда Л. Н. начинал разговаривать - грань отчуждения уже была разбита" (Леонид Андреев в воспоминаниях Анны Ивановы Андреевой / Публ. Л. Н. Кен // Русская литература. 1997. N 2. С. 85).

3 Орловский П. [В. Боровский]. В ночь после битвы: Л. Андреев, Ф. Сологуб // О веяниях времени. СПб., 1908. С. 3 - 17; Луначарский А. Тьма // Литературный распад: Критический сборник. Вып. 1. СПб.: Зерно, 1908. С. 153 - 178.

4 Чулков Г. Воспоминания // Книга о Леониде Андрееве. 2-е доп. изд. Берлин; Пб.; М., 1922. С. 105 - 124; Andreev L. Sashka Jigouleff /Translated by Luba Hicks. Ed. and Introduced by Maxim Gorky. New York, 1925. P. V-XI.

5 Андреев П. Воспоминания о Леониде Андрееве // Литературная мысль: Альманах. Л., 1925. Т. 3. С. 140 - 205.



стр. 153


--------------------------------------------------------------------------------

прессии; по крайней мере, трижды пытался совершить самоубийство; впадал в состояние, которое один из его друзей охарактеризовал как "патологическое пьянство".6 Когда Андреев, наконец, познал вкус литературной славы, сопровождавшейся финансовым успехом, казалось, что-то по-прежнему терзало его и не давало ему покоя. Как следует из воспоминаний Риммы Андреевой и Владимира Азова, в 1901 году он предпринял попытку амбулаторного лечения.7 Достаточно обратиться непосредственно к сочинениям Андреева, в которых фигурируют персонажи, страдающие потерей рассудка, и в которых описаны психические заболевания, дома для умалишенных и тому подобное. Частичный список включает: "Большой шлем",8 "Набат",9 "Мысль",10 "Жизнь Василия Фивейского",11 "Бездна",12 "Красный смех",13 "Призраки",14 "К звездам",15 "Рассказ о семи повешенных",16 "Мои записки",17 "Царь Голод",18 "Черные маски",19 "День Гнева",20 "Gaudeamus",21 "Сашка Жегулев",22 "Мысль"23 и т. д. На мой взгляд, тема, которой посвящен столь внушительный реестр, достойна более пристального рассмотрения. Главный вопрос стоило бы сформулировать так: почему в литературном творчестве Андреева столь притягивала тема безумия? Напомним, что уже при жизни Андреева нашлись критики, посчитавшие, что писателю с профессиональной точностью удалось в своих рассказах схватить тонкости психических расстройств.24

Смерть первой жены оказалась для Андреева сильным шоком и, как следствие, вызвала понятные переживания психологического характера. К 1908 году Андреев повторно женился и зажил новой жизнью в северной столице. Тем не менее, даже закрепив литературный успех и построив дом своей мечты в Финляндии, Андреев не узнал покоя. Здоровье его оставляло желать лучшего, болезнь служила причиной отчуждения от семейства,25 в то время как сам он продолжал практико-


--------------------------------------------------------------------------------

6 Фатов Н. Молодые годы Леонида Андреева. М., 1924. С. 87.

7 Андреева Р. Трудные годы // Орловская правда. 1971. 21 нояб. N 275. С. 3; Азов В. Отрывки об Андрееве // Вестник литературы. 1920. N 9. С. 5.

8 Андреев Л. Собр. соч.: В 6 т. М., 1990 - 1996. Т. 1. С. 149.

9 Там же. С. 41 - 42.

10 Там же. С. 382 - 420.

11 Там же. С. 550 - 554.

12 Там же. С. 366.

13 Там же. Т. 2. С. 22 - 73.

14 Там же. С. 74 - 99.

15 Там же. С. 367, 370.

16 Там же. Т. 3. С. 89 - 93.

17 Там же. С. 141, 152, 154.

18 Там же. С. 283 - 285; 291 - 292.

19 Там же. С. 352 - 395.

20 Там же. С. 219 - 221.

21 Там же. С. 556, 562.

22 Там же. Т. 4. С. 192 - 196.

23 Там же. Т. 5. С. 87 - 134.

24 Аменитский Д. Анализ героя "Мысли": К вопросу о параноидной психопатии. М., 1915; Иванов И. Г-н Леонид Андреев как художник-психопатолог // Вопросы нервно-психиатрической медицины (Киев). 1905. Вып. X. N 1. Январь-март. С. 72 - 103; Галант И. 1) Психопатологический образ Леонида Андреева. Леонид Андреев - истероневрастенический гений // Клинический архив гениальности и одаренности. 1927. Т. 3. Вып. 2; 2) Евроэндокинология великих русских писателей и поэтов. Л. Н. Андреев // Там же. Т. 3. Вып. 3; Муромцев А. Психопатические черты в героях Леонида Андреева. СПб., 1910. (Отд. оттиск Литературно-медицинского журнала); Ткачев Т. Я. Патологическое творчество. (Леонид Андреев). Харьков, 1913; Шайкевич М. Психопатология и литература. СПб., 1910; Янишевский А. Герой рассказа Л. Андреева "Мысль" с точки зрения врача-психиатра: Публичная лекция, читанная в актовом зале Казанского университета 12 апреля 1903 г. в пользу пансионата Общества взаимопомощи сельских и городских учителей и учительниц // Неврологический вестник. 1903. Т. XI. Вып. 2. Прил. С. 1 - 31.

25 Андреев Валентин. Что помню об отце // Андреевский сборник: Исследования и материалы / Под ред. Л. Афонина. Курск, 1975. С. 234; Андреев Вадим. Детство: Повесть. М., 1963. С. 41.



стр. 154


--------------------------------------------------------------------------------

вать самолечение алкоголем.26 Некоторое время Андреев провел под присмотром докторов Герзони и Абрамова в Петрограде. Подавляющее большинство посмертных мемуаров о нем замечают беспокойное поведение Андреева в быту, его склонность к пьянству, мрачные настроения и многое другое в этом роде. Ясно, что друзья и коллеги чувствовали необходимость пролить свет на столь нестандартное поведение. Подчеркнем, что ни рассказ, ни письмо, ни эпизод воспоминаний, разумеется, сами по себе еще не способны служить доказательством того, что Андреев страдал хроническим заболеванием, хотя все эти факты в своей совокупности, несомненно, свидетельствуют о крайне запутанной и психологически неустойчивой жизни. Позволю себе при этом напомнить моим критикам, что родная внучка Андреева утверждает в своих мемуарах, что Андреев, вероятно, страдал маниакально-депрессивным синдромом.27

Проблемы не только терминологического характера (перевод с английского на русский язык), но и культурной рецепции возникают при одной попытке предположить, что Андреев мог страдать той или иной формой душевного расстройства. Кроме того, я прекрасно отдаю себе отчет в том, что любая попытка поставить диагноз ретроспективно будет неизбежно связана с риском.28 Возникают вопросы - насколько применима современная диагностическая классификация к прошлой эпохе, насколько она надежна и независима от нашей собственной социокультурной ситуации. Существующие альтернативы состоят в следующем: во-первых, можно продолжать пользоваться диагнозом, поставленным Андрееву при жизни (острая неврастения); во-вторых, не "именовать" его состояние вообще (что, по моему мнению, во многом и способствовало нынешней путанице) либо применить современную диагностику, но не затем, чтобы запятнать репутацию замечательного писателя, а для того, чтобы, в первую очередь, понять "надломленного и мучительно несшего жизнь"29 художника. Каков бы диагноз в итоге ни получился, нельзя не признать, что некая форма заболевания повлияла на жизнь, литературное творчество и окружающих Андреева людей, вплоть до формирования посмертного образа и рецепции наследия писателя. Пытаясь подойти к решению данной задачи, я сознательно выбрал в качестве несущей методологической конструкции современное понимание психиатрической проблематики. Даже если наша классификация окажется некорректной, мне кажется гораздо более ответственным рассматривать жизнь и творчество Андреева с помощью медицинского инструментария, нежели посредством расплывчатых концепций, вроде утверждений, что в его душе царили "хаос"30 или "мучительное беспокойство и какой-то бунт".31

Андреев не был, что называется, сумасшедшим, и я далек от подобного утверждения. Моя позиция выражается в стремлении прояснить патофизиологическую основу приступов мании (кстати, в этом термине нет и тени негативной коннотации на английском языке) и меланхолии Андреева, эмоциональные колебания ко-


--------------------------------------------------------------------------------

26 Беклемишева В. Воспоминания // Реквием: Сборник памяти Леонида Андреева / Под ред. Д. Л. Андреева и В. Е. Беклемишевой. М., 1930. С. 211; Леонид Андреев в воспоминаниях Анны Ивановны Андреевой. С. 85.

27 Carlisle Olga Andreyev. Far from Russia. A Memoir. New York, 2000. P. 147.

28 Существует довольно обширный корпус (в основном западных) исследований, объединенных единой концепцией о том, что понимание болезни - это продукт социальной и культурной конструкции самого общества. Назовем наиболее репрезентативные, на наш взгляд, работы, затрагивающие социальные аспекты этой проблемы: Ziporyn Т. Nameless diseases. NJ: Rutgers University Press, 1992; Waxier N. Learning to be a leper: A case study in the social construction of illness // Social Contexts of Health, Illness, and Patient Care / Ed. by Elliot G. Mishler and Lorna Amara Singham. Cambridge, 1981; Engelhardt H. The Disease of Masturbation: Values and the Concept of Disease // Sickness and Health in America: Readings in the History of Medicine and Public Health / Ed. by J. W. Leavitt and R. L. Numbers. Madison, 1978. P. 5 - 19.

29 Зайцев Б. Молодость Леонида Андреева//Возрождение. 1929. 24 февр. N 1362. С. 3.

30 Блок А. Воспоминания // Книга о Леониде Андрееве. С. 93 - 104.

31 Чулков Г. Воспоминания // Там же. С. 109.



стр. 155


--------------------------------------------------------------------------------

торых за пределами обычно допустимого уровня позволяют причислить андреевский случай к числу "клинических".

Хорошо известно, что многие люди, подверженные подобному типу расстройств, вполне успешно продолжают функционировать как полноправные члены общества. Даже находясь в состоянии болезненно-повышенного возбуждения или прогрессирующей депрессии, они отвечают на корреспонденцию, посещают театры и участвуют в литературно-артистической деятельности. Лишь на нижнем и верхнем экстремумах протекающей болезни они могут быть выключены (и лишь на короткие промежутки времени) из нормальной общественной жизни.

Учеными установлено, что маниакально-депрессивным расстройством страдает один процент от общего населения человечества, в то время как пять процентов испытывают более или менее регулярные депрессивные приступы.32 Нарушения маниакально-депрессивного характера в равной степени беспокоят пациентов обоих полов, и более трети всех зарегистрированных случаев отмечены в возрастной категории до двадцати лет. Любопытно, что подобного мнения придерживались и российские ученые - современники Андреева. В частности, видный психиатр В. М. Бехтерев в 1909 году писал: "Дело в том, что в некоторых случаях и мания, и меланхолия, развиваясь впервые в инволюционном периоде или даже в молодом возрасте, не обнаруживают никакой склонности к повторным возвратам, и случается, что больной, заболев однажды меланхолической формой, доживает до глубокой старости, не обнаружив никаких признаков возобновления психоза в последующей жизни (...) Сюда относятся такие особенности клинического течения периодических психозов, как возникновение отдельных приступов болезни без особых внешних поводов, сходство отдельных приступов в развитии и течении, повторность приступов через более или менее правильные промежутки времени, быстрое начало и быстрое обрывание приступов, относительная краткость отдельных приступов, существование коротких просветлений в течение приступов и неполнота нервно-психического здоровья в промежутках между приступами периодических форм и, наконец, существование абортивных кратковременных приступов психоза в течение так называемых светлых промежутков и т. п.".33 По совпадению, Бехтерев и Андреев были соседями по Черной речке на Финском заливе.

Было бы ошибкой приклеивать каждому эксцентрику или легко поддающемуся переменам настроения человеку ярлык больного. Стоит в то же время отметить, что недавние исследования показали, что многие известные художники отвечают диагностическому критерию маниакально-депрессивного расстройства.34 Кей Джеймисон поясняет: "Сумасшествие или психоз, на самом деле, представляют собой только радикальное проявление депрессивно-маниакального континуума; на деле же состояние большинства пациентов так и не перерастает в безумие. Творческая работа, проделанная больным в состоянии слабого, а иногда даже острого депрессивного эпизода, позже редактируется, когда автор возвращается к своему нормальному состоянию. Для такого человека критически важными становятся взаимодействие, напряжение и переходные периоды между фазами нормализации и обострения болезни, равно как воля и самодисциплина в периоды здорового функционирования. Именно это напряжение и транзитные состояния зачастую снабжают больного зарядом творческой энергии, из которой и рождается искусство".35


--------------------------------------------------------------------------------

32 Goodwin F., Jamison K. R. Manic-Depressive Illness. New York; Oxford,1990. P. 64.

33 Бехтерев В. М. О маниакально-меланхолическом психозе // Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии. 1909. N 11.

34 Goodwin F., Jamison K. R. Manic-Depressive Illness and Creativity // Scientific America. 1995. February. P. 64. Также см.: Ludwig A. Creative Achievement and Psychopathology: Comparison among Professions //American Journal of Psychotherapy. 1992. N 46. P. 330 - 356.

35 Jamison K. R. Touched with Fire: Manic-Depressive Illness and the Artistic Temperament. New York, 1993. P. 5 - 6.



стр. 156


--------------------------------------------------------------------------------

Следует оговорить, что быть подверженным депрессивно-маниакальному синдрому не значит для больного, что он постоянно находится в состоянии меланхолии либо крайнего возбуждения. Зачастую внешние проявления рецидива даже не заметны для окружающих или не интерпретируются ими как болезненные. Например, в периоды обострения синдрома человек может испытывать подъем настроения и завышенную самооценку. Обычно это совпадает с приливами энергии: человек более продуктивен и меньше спит. Речь его убыстряется, он возбужден, мысли перескакивают с одного предмета на другой. Убежденность в собственной правоте и непререкаемости сочетается с импульсивным и порой претенциозным поведением.36 Мысли человека в это время приобретают четкость, и деятельность его, несмотря на недостаток отдыха, невероятно плодотворна, а органы чувств вдвойне восприимчивы к раздражителям.37 Многие больные демонстрируют чудеса комбинаторного мышления, категоризации отдаленно связанных между собой абстрактных концепций и прочие когнитивные операции. Опыты показали, что вместе с этим повышается расположенность индивидуума к рифмовке, игре каламбурами и звуковыми ассоциациями, а также способность к решению сложных задач, кроссвордов и загадок. Необузданность и скорость ассоциаций, как и оригинальное мышление, по свидетельствам самих больных описываемым недугом, помогают им в решении различных творческих задач.38

Но, как при любой мании, человек сталкивается и с упадком душевных сил. Последний может выражаться в депрессиях, характеризующихся навязчивыми мыслями о самоубийстве, замедленной психомоторикой, самоуничижением, чувством вины, смятения, физическим утомлением, приступами патологической одержимости или иррационального страха. Депрессия в стадии психоза протекает с более серьезными побочными эффектами, например галлюцинациями.39

Тяжелые случаи депрессии осложняются периодами апатии, сонливостью (или, наоборот, бессонницей), чувством безнадежности, провалами в памяти и неспособностью сконцентрироваться на чем-то определенном; человек перестает получать наслаждение от того, что раньше обычно служило ему источником удовольствия.40 В дневниках и прозе Андреева нет недостатка в описаниях, вроде цитируемого пассажа, на основании которых вполне можно предположить наличие у их автора определенного депрессивного уровня: "Опять бессмысленные, бесконечные страдания, опять бесцельные жалобы. Страшные дни, ужасные ночи, когда весь мир далек от тебя и ты один с этой безумной тоскливой головой.....Безумная, смертная тоска. Страшно, когда на утро ожидает мучительная казнь. А быть приговоренным к мучительной жизни; жить тоскуя и плача, мучаясь, как грешник в аду; жить, сознавая всю пустоту и нелепость, бесконечную, безотрадную мучительность этой жизни, жить, все жить и жить. О, если бы умереть. Застыть в тишине и неподвижности. Не тоскует сердце, не бьются в мозгу мысли, от которых кажется разрывается голова. Страшны, мучительны эти мысли, которых нельзя передать словами.....Да, горе бесконечно и глубоко, как море. И все глубже я погружаюсь в него и знаю, что не достал еще дно, что еще более ужасные ночи ожидают меня...Люди ловят надежду на жизнь, а я ищу надежды на смерть".41

Более того, результаты исследований показывают, что среди страдающих разными формами маниакально-депрессивного расстройства высок процент потребляющих алкоголь или наркотические средства. Часто зависимость от алкоголя выше у больных, находящихся не в тяжелой депрессии, а в состоянии простой эмоцио-


--------------------------------------------------------------------------------

36 Goodwin F., Jamison K. R. Manic-Depressive Illness and Creativity. P. 65.

37 Ibid. P. 66 - 67.

38 Jamison K. R. Touched with Fire. P. 107 - 108.

39 Goodwin F., Jamison K. R. Manic-Depressive Illness. P. 37 - 40.

40 Goodwin F., Jamison K. R. Manic-Depressive Illness and Creativity. P. 64.

41 Русский Архив Лидского университета (Англия). Далее: РАЛ. MS 606G. 8. ii.



стр. 157


--------------------------------------------------------------------------------

нальной встряски. Пьянствуя, люди пытаются продлить состояние эйфории или, напротив, погрузить гиперактивную работу своего взвинченного мозга в искусственную спячку.42 Злоупотребление алкоголем для многих пациентов неразрывно связано с суицидом. По словам Гудвина и Джеймисона, риск самоубийства в условиях приглушенного чувства самоконтроля особенно повышен среди больных мужского пола.43 Еще раз уточним: одна из отличительных черт описываемого синдрома (отличающих его, скажем, от шизофрении - болезни хронической, при которой больной почти никогда не способен ясно и логически мыслить) в том, что его носители сочетают приступы болезни с долгими стабилизационными периодами.44 Периоды запоев, обострение чувства тоски, сменяющееся повышенной веселостью, могут активизироваться, затем сходить на нет; длительность этих периодов различна в каждом индивидуальном случае.

Мои оппоненты довольно убедительно возразили на некоторые мои аргументы, часть их мне даже, как было сказано выше, придется пересмотреть. Я благодарен им за критику и еще больше заинтересован в продолжении академического диалога. В конце концов, при работе с мемуаристикой, частной перепиской или дневниковыми текстами трудно полностью избежать субъективных суждений. Следует также учесть и то, что западные ученые не всегда имеют постоянную возможность доступа к архивам и российским библиотечным ресурсам, а потому открытость для сотрудничества и конструктивной критики должна лишь приветствоваться - особенно когда в оборот вводятся неизвестные до сего времени документы. В то же время можно заметить, что и мои уважаемые критики не избежали в своих интерпретациях тенденциозных оценок.

В полемическом запале они почему-то предпочитают одни мемуары другим. Скажем, о В. Б. Катониной говорится: "Что-то она видела своими глазами, что-то слышала, а чего-то недопоняла и домыслила".45 На мой взгляд, то же может быть повторено о большинстве мемуарных свидетельств, и как решить, каким именно эпизодам воспоминаний следует доверять больше, а каким меньше? Похожее пренебрежение высказывается и в отношении ученых, исследовавших психологическую составную прозы и биографии Андреева. Но даже если можно не соглашаться с такими авторами, как Галант и Иванов,46 следует признать, что они подняли воп-


--------------------------------------------------------------------------------

42 Jamison K. R. Touched with Fire. P. 39.

43 Goodwin F., Jamison K. R. Manic-Depressive Illness. P. 226.

44 Jamison K. R. Touched with Fire. P. 154.

45 Айнгорн Л. Э., Вологина О. В., Гречнев В. Я., Иезуитова Л. А., Кен Л. Н., Шишкина Л. И. Заблуждение или обман: о так называемом сумасшествии Леонида Андреева. С. 105.

46 Галант пишет: "Читая эти свидетельства матери о душевной жизни ее сына в ранние годы детства и отрочества, можно было бы подумать, что Леонид страдал в ранние годы жизни чуть ли не маниакально-депрессивным психозом. Это подозрение имеет тем более основание, если учесть тот факт, что состояние меланхолии у Леонида носило тяжело патологический характер, сопровождаясь чувством ужаса и напряженной работой мысли, в то время как маниакальные состояния представляли собой бурные детские возбужденности. Но, конечно, очень трудно решиться на такой диагноз, не имея в руках более точных сведений, не зная, сменялись ли состояния "меланхолии" и "мании" в строго циркулярном порядке, сколько времени продолжался и как и чем кончился этот "маниакально-депрессивный психоз". Я скорее склонен видеть в упомянутых состояниях "меланхолии" и "мании" подчеркнутые болезненные колебания душевной жизни молодого Леонида, склонной к патологической, точнее неврастенической пассивности и слабости. (...) Что это именно так, легко узреть из всего дальнейшего развития психической жизни Леонида. "Бурные шалости" видимо играли весьма ничтожную роль в этом развитии, и одно только меланхолическое начало продолжало развиваться, принимая все новые и новые формы и углубляя свои корни во все более омрачающуюся душу Леонида" (Галант И. Психопатологический образ Леонида Андреева. С. 148); Иванов пишет: "Возникает теперь вопрос, насколько с научной точки зрения верно в деталях это произведение г. Л. Андреева! (...) На это, мне кажется, можно ответить следующим образом: я думаю, что рассказ "Мысль" по верности и реальности изложения соответствует всем требованиям современ-



стр. 158


--------------------------------------------------------------------------------

рос, отмахнуться от которого, как от несуществующего в науке об Андрееве, было бы элементарно некорректно.

Коллеги Л. Э. Айнгорн, О. В. Вологина, В. Я. Гречнев, Л. А. Иезуитова, Л. Н. Кен и Л. И. Шишкина утверждают, что Андреев на самом деле никогда не писал своему другу С. С. Голоушеву о периодах депрессии и душевного упадка, однако я бы посоветовал поближе ознакомиться со следующим отрывком, который содержит признания, легко подпадающие под клинические описания маниакально-депрессивных типов, предложенные и обсуждавшиеся выше (хотя самооценка "идиот", разумеется, употреблена Андреевым здесь не в терминологическом смысле, а скорее в духе Достоевского): "Бывает: Наработаешь, нашумишь, наболтаешь и наболтаешься, проскачешь на нервах этаким галопом неделю или две - и вдруг скуксишься. Так вот и сейчас. Сперва, с половины августа, бессонно и безотдышно работал, потом две недели кувыркался в Петербурге, принимая огромаднейшия дозы людей и телефона, антипирина и театра. Приехал домой, все еще взбудораженный, как попугай после купанья, с пылким намерением немедленно писать огромный рассказ и огромную комедию, дня три еще форсил и брал третье до, а вот теперь - слабость и томность, как у родившей кошки. Все не нравится, ничего не хочу и не желаю, мысли выцвели и с горечью думаю, что я действительный тайный идиот".47

Критики утверждают, что обнародованная мною медицинская справка 1905 года о психическом состоянии Андреева была написана с единственной целью, чтобы вызволить писателя из тюрьмы. В качестве подтверждения они цитируют письмо Ф. А. Доброва (врача и андреевского шурина), который якобы нарочно усугубил состояние пациента в своем диагнозе.48 Мне кажется вполне возможным, что Доброва, а затем и Г. И. Прибыткова действительно попросили "сгустить краски" в формулировках, но это не доказывает того, что мнение двух профессиональных медиков и медицинский сертификат сами по себе сфабрикованы. Другими словами, факт использования медицинской справки в определенных обстоятельствах (риск тюремного заключения) еще не заставляет полностью игнорировать ее прагматическое содержание. Ведь никто не станет отрицать того, что документ, подписанный независимым экспертом Г. И. Прибытковым, весьма аккуратно описывает многие симптомы (такие, как суицидальные наклонности, депрессию, алкогольные пристрастия и т. п.), наличие которых красноречиво демонстрируется в корреспонденции и дневниковых записях Андреева задолго до инцидента 1905 года.

Мне также кажется натяжкой пытаться выдавать попытки самоубийства Андреева за знак времени. Среди российской молодежи на пороге XX века действительно существовала "мода" на самоубийство, однако неправомочно было бы относить многократные неудачные попытки человека покончить с собой исключительно к веяниям эпохи. В конце концов чего хотел Андреев - свести счеты с жизнью или просто привлечь внимание? Если последнее, то для чего? И в чем истоки его подавленности? Гораздо плодотворнее для понимания личности писателя и реконструкции его биографии было бы попытаться ответить на эти и другие вопросы, чем просто списывать суицид за счет распространенного культурного феномена.

Подведем итог рассуждениям. Задача наша не в том, чтобы доказать релевантность сути проблемы той или иной приведенной выше цитаты и отнюдь не дискредитировать предположения уважаемых коллег-специалистов по творчеству Л. Андреева. Главная цель видится мне в необходимости объяснения загадки объекта


--------------------------------------------------------------------------------

ной психиатрии, и в этом отношении неизмеримо превышает обычные, шаблонные и полные курьезных ошибок изображения помешательств, встречающиеся даже у крупных художников" (Иванов И. Г-н Леонид Андреев как художник-психопатолог. С. 100).

47 РАЛ. MS 606F. 24. i. (26).

48 Айнгорн Л. Э., Вологина О. В., Гречнев В. Я., Иезуитова Л. А., Кен Л. Н., Шишкина Л. И. Заблуждение или обман: о так называемом сумасшествии Леонида Андреева. С. 105.



стр. 159


--------------------------------------------------------------------------------

нашего исследования. Можно, конечно, продолжать говорить, что Андреев вел здоровую и счастливую жизнь, но для этого придется передергивать факты, закрывать глаза на многочисленные мемуары и важнейшие критические исследования, посвященные писателю. Я не первый, кто выдвинул гипотезу о том, что Андреев мог страдать душевным недугом, и, разумеется, не первый обращаю внимание на его злоупотребление алкоголем, на рецидивы самоубийства и пессимистическое мировоззрение. Попытку связать накопившиеся факты с психологическими проблемами, которые в избытке обнаруживаются в художественном мире писателя, также трудно назвать пионерской. Предлагаемое мною новшество заключается в том, что для более ясного понимания поставленных выше вопросов я использую медицинскую диагностику; таким образом, согласно идентифицируемым симптомам, Андреев может быть сегодня диагностирован как человек с выраженным маниакально-депрессивным синдромом. Если мои критики готовы предложить четкую альтернативу этой гипотезе, я буду рад продолжить начатую дискуссию. Огульное же порицание, напоминающее о не столь отдаленных временах коллективных протестов, увы, мало помогает продуктивному научному диалогу. Надеясь, что суть предмета еще не исчерпана, я верю в то, что другие ученые присоединятся к обсуждению заявленной проблематики.

стр. 160

Опубликовано 14 февраля 2008 года





Полная версия публикации №1202997184

© Literary.RU

Главная ТАК БЫЛ ЛИ БОЛЕН Л. АНДРЕЕВ?

При перепечатке индексируемая активная ссылка на LITERARY.RU обязательна!



Проект для детей старше 12 лет International Library Network Реклама на сайте библиотеки